КТО НЕ ПРОЧИТАЛ ТОТ НЕ ТУРИСТ!!!!!!!!
уникальный по содержанию обзор печки щепочницы от скромного ГУРУ уральского туризма Виктора Алимова!
Первое знакомство с печкой-щепочницей
Нежданно-негаданно я стал счастливым обладателем «Печки щепочницы ВЕК Урал 2-ярусной d 108 мм» производства ГКФ «ВЕК» ИП Корбут. Ну, раз в снаряжении появился новый предмет – его нужно испытать.
I. Обзор предшествующего опыта.
Осваивая что-то новое, полезно вспомнить свой предыдущий опыт. За долгие годы занятий туризмом, альпинизмом, участия в полевых геологических работах и просто в вольных путешествиях мне пришлось воспользоваться многими способами теплового (в большинстве случаев – огневого) приготовления пищи. В таежной зоне в приготовлении пищи главную роль играет, как всем известно, костер. Особенностью приготовления пищи на костре зимой в условиях глубоких снегов является разведение костра на мелкоячеистой сетке. Сетка размером примерно 40х50 см натягивается между деревьями, а над ней уже тросик с котелками.
В зимних походах под руководством Анатолия Снегирева на обедах всегда разводится два костра – один для дежурного и второй для остальной команды, которая греется, жарит колбаски на палочках и не мешает дежурному готовить.
Кроме обычного костра мне длительное время приходилось готовить пищу на нодьях. Реальная таежная нодья, используемая для ночевки, представляет собой штабель в 5-6 горящих бревен, если она делается из сухар и 8-10, если из сырой березы. Зимой на Севере используется еще нодья из сырой ели, о чем мне рассказывал знаменитый охотник Сергей Петрович Аликин, но сам я пока ей не пользовался. Специфика варки каши на нодье состоит в том, что маленький котелок без всякой костровой системы ставится на горящие в таком огромном штабеле бревна. Приготовление пищи происходит обычно очень быстро, но только если бревна не начинают проседать и катиться. В этом случае процесс приходится повторять. Ладно еще, если перевернулся просто котелок с кипятком!
В качестве одного из самых колоритных фактов поварской биографии вспоминается приготовление пищи на костре в ковше для промывки золота – во времена геологической юности. Особенно много таким способом было приготовлено грибов. Я работал тогда маршрутным рабочим, и в мои обязанности входило приготовление пищи. Работы велись на старых давно заброшенных северных золотых приисках, представляющих собой песчаные холмы вдоль таежных речек. Вот эти-то песчаные дюны и были осенью усыпаны красноголовиками. А нас-то всего двое и до ближайшего населенного пункта (г. Ивдель) – 30-40 км тайги. Такое не забывается!
Не будет большим преувеличением заявить, что для приготовления пищи мне приходилось использовать и солнечную энергию. Это было на геологических работах в районе Бардымского хребта на Среднем Урале в 1974 году. Времена тогда были не сытные. В поле (так говорят геологи) широкой популярностью пользовались супы в пакетиках. Основной моделью был вермишелевый суп. В пакетике содержались вермишелинки в виде звездочек, в просторечии называемые «шестеренками». Размер «шестеренок» в сухом виде составлял 5-6 мм. При варке они, естественно, разбухали и увеличивались в размерах в 1,5-2 раза. В то лето стояла страшная жара. Днем зашкаливало далеко за 30о. По настоянию геолога наша брезентовая палатка стояла на открытом месте – на большом, едва заросшим иван-чаем и тонкими осинками вырубе. Уже в 6 часов утра, как только вставало солнце, мы просыпались от духоты и жары и как можно быстрее покидали палатку-душегубку. Снаружи было попрохладнее. Я разводил костер и варил полный 3-х литровый котелок вермишелевого супа из пакетиков. В обычных условиях мы бы легко примолотили весь котелок. Но солнце подымалось, и мы спешили уйти к началу маршрута, пока жара не набрала полную силу. Поэтому мы съедали только половину котелка. Выбрасывать харч было жалко и однажды я зачем-то долил котелок водой доверху и оставил возле костровища – на солнцепеке. Отработав маршрут, где-то часа в 4 дня мы вернулись в лагерь. К нашему удивлению котелок опять был полон. Только «шестеренки» несколько увеличились в размерах. Я развел костер, разогрел утренний суп и мы сели обедать. Но из-за жары аппетита не было, и мы опять смогли скушать только половину котелка. Я снова долил его доверху водой. Мы чем-то занимались до вечера. Вспомнив об ужине, мы вновь обнаружили котелок полным. «Шестеренки» уже начали пугать нас своим размером – их диаметр достигал 2-3 см. И опять на утро у нас осталось полкотелка «супа». Сейчас я уже не помню в подробностях, чем все закончилось. Помню только, что эту систему мы применяли несколько дней и ни разу не могли до конца справиться с полным котелком. Как я сейчас понимаю, мы открыли пищевой вечный двигатель четвертого рода, запускаемый солнечной энергией.
Несмотря на мои неплохие поварские навыки мой геолог непрерывно ворчал, что сейчас маршрутный рабочий не тот пошел. Вот раньше – рабочий мог на совковой лопате в костре хлеб испечь! Ну, что да, то да! Этой премудрости я до сих пор не постиг.
Немало чаёв, каш и супов было сварено на печках. В туристских походах использовалась печка из нержавейки с прорезью для котла. Дежурный перед подъемом ью топил печь в палатке, а заодно готовил завтрак. Такой способ применялся для ночевки выше границы леса. При этом дрова приносились с собой.
Обычным способом на печках разной конструкции готовилась пища в таежных избушках. Но и здесь возможны вариации. Мой отец увлекался построением изб в окрестных лесах и кладкой кирпичных печей. Непременной частью таких печей была духовка. На ночь в духовку на кирпич ставился котел с крупой, солью и холодной водой. За ночь все это доходило до кондиции, и утром к завтраку из духовки доставалась горячая распаренная каша. Это – таежный аналог русской печи.
Как ни странно, в путешествиях удавалось использовать для приготовления кипятка и круглые печки-голландки. Вообще-то эта конструкция предназначена исключительно для обогрева помещения и не имеет варочной плиты. Однако… . Раньше ж/д станции были открытыми даже ночью и отапливались именно печками-голландками. Не раз приходилось выходить промокшим, голодным и уставшим на ж/д станции и дожидаться электричку. Особенно это колоритно зимой. Если печка на станции топилась – проблем не было. Берешь котелок, набиваешь его снегом с ближайшего огорода и суешь прямо в топку, открыв дверцу печи. Естественно, размеры котелка должны это позволять. Несколько таких манипуляций и ты на глазах изумленных современников попиваешь свежий чаек из дымящегося котелка. И жизнь сразу предстает в ином свете!
Впрочем, вспоминается приключение и с обычной варочной печью. Дело было так. Шел я в гости к С.П. Аликину. Место действия – север области, время – март. Шел один на широких камусных лыжах. Маршрут – от брошенного пос. Казанский камень (расположен западнее базы «Звезда» и сейчас полностью разрушен) в сторону р.Сурья (приток р.Улса) и далее на р.Кутим. Подъем от р.Сурья очень долгий и нудный и занимает не меньше 3-х часов. Наверху располагался брошенный поселок геолого-разведчиков на золото. От реки я шел уже в темноте, рассчитывая заночевать где-то в старом жилье. На тот момент в поселке целым оставался только огромнейший рубленый барак. При этом внутренние стенки этого строения были уже распилены на дрова и сожжены. Посередине этого пустынного необъятного помещения стояла обычная кирпичная печь с чугунной плитой. Для начала я сварил на этой печке гречневую кашку и попутно обдумывал, как же мне ночевать? Из теплых вещей у меня было только: топор, пила и п/э тентик. Спальниками и палатками тогда я не пользовался – а «пенок» в то время просто не было. Протопить такое помещение в любом случае было малореально – как же быть? Ясно, что нужно использовать единственный источник тепла – печь, но каким образом? Поспать хотя бы 2-3 часа – дело обязательное! Ну, полтора часа минимум! Решение было принято рискованное, но эффективное. Я положил доски с небольшим воздушным зазором прямо на чугунную плиту, набил горящую печь дровами и лег сверху. Интуитивно я рассчитал, что доски, на которых я лежу, вспыхнут примерно через 1 час 20 мин. Значит, у меня есть 1час 19 мин. для крепкого сна. Так и получилось – я провалился в сонное небытие и проснулся от довольно сильного дыма, который шел непосредственно из-под меня. Таким образом, мой расчет оказался верным. Я рисковал поджарить сам себя, но зато удалось, хоть немного, но крепко поспать. Я быстро соскочил с печи, забросил дымящийся помост в топку. К этому времени воздух в бараке уже слегка согрелся, мне удалось еще поспать менее экзотическим образом, и утром я с довольно свежими силами продолжил путешествие. Позднее мне пришлось еще раз побывать в этой избе зимой, но там уже стояла великолепная сварная буржуйка, и все было гораздо проще.
Совершенно неправильно было бы не упомянуть такое замечательное устройство, как самовар. В походной практике я его не использовал, но хорошо помню, сколько радости и кипятка он доставлял в саду у отца. Не исключено, что именно самовар является прототипом печки-шепочницы. Знаю, что самовар внедряет в практику водных походов Дима Хлопунов с товарищами. Известно, что в пору своего расцвета самовары применялись не только для получения кипятка, но и для варки компотов и борщей.
Кроме дров, для приготовления пищи приходилось использовать и бензин. В давнюю пору при выполнении геологических маршрутов на Полярном Урале мне, как маршрутному рабочему (коллектору) приходилось таскать с собой обычную паяльную лампу. Во время обеда с ее помощью кипятился чай и разогревалась банка тушенки. Однажды я забыл взять собой эту черную штуку и когда подошло время обеда, с ужасом это обнаружил. Маршрут проходил по скалам, и даже карликовой березки не было. С разрешения геолога была предпринята попытка вскипятить чайник на мешочках для образцов. Ну и вонь стояла! До кипения чайник не дошел, но разогреть получилось. А был бы я поамбициознее, мог бы войти в Книгу рекордов Гиннеса. Ведь мешочки для образцов в качестве топлива никто не использовал! А особенно калорийно горят завязки!
Бензин (или его аналоги) - незаменимое топливо в спортивных походах вне зоны леса, например в горах Северного или тундрах Полярного Урала. При этом до сих пор используют «Шмели». Этот примус хорошо известен, но может проявить свой непростой характер. Однажды, при ночевке в иглу на ГлавУрале этот прибор выдал горящую струю бензина прямо на пакет с пластиковыми бутылками с бензином же. Когда мы вернулись домой, то обнаружили, что пластик проплавился и толщина стенки составляла доли миллиметра. Вот как приходится рисковать при элементарном желании поджарить сосиску! Нечто подобное произошло и в зимнем походе на Полярном Урале. Однажды нам пришлось оперативно ставить лагерь во время начинающейся пурги на р.Хойла. В нише береговых скал была поставлена палатка и разожжен «Шмель». Мы уже собрались затаскивать в палатку рюкзаки и переходить в фазу покоя. Когда я засунул голову в тубус, я обнаружил, что примус бодро горит, а на полу лужа бензина глубиной 1- 1,5 см. Как позднее выяснилось, пересохла прокладка топливного насоса и бензин продавило на волю. Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами – вой пурги, красно-голубое пламя «Шмеля», отблески в бензиновой луже навроде лунной дорожки и как всегда – невозмутимый Слава Самборский рядом с примусом. Не помню, было ли произнесено хоть одно слово. Мы быстро стали передавать по конвейеру (я + Сергей Гержа+Леня Иванов) снег и кидать его в лужу. Снег быстро пропитывался топливом и сверху насыпался новый. Ситуация нормализовалась. Слава вырезал из голенища новую прокладку и мы успешно пользовались примусом в течение всего похода.
В летних путешествиях и в горах часто приходилось пользоваться газом и газовыми горелками. Несомненно, это вещь очень удобная и вне зоны леса на 100% оправданная. Но и недостатки этого способа приготовления пищи вполне понятны.
Во-первых, приходится тащить горючее на себе.
Во-вторых, газ хорош только при положительных температурах.
В-третьих, остается непонятным, почему газ для горелок постоянно дорожает в нашей замечательной стране, которая снабжает газом всю Европу.
Существуют еще и иные возражения. Спорт спортом, но иногда на природе хочется приобщиться к гастрономическому туризму: приготовить блинчики или просто отбивную, ну, или правильно зажарить карасей в сметане. Обычные газовые горелки для этого не очень приспособлены – они ориентированы на большую мощность, т.е. на задачу поскорее добыть кипяток. Если хочется большего, то приходится использовать портативные газовые плиты с плавной регулировкой мощности от нуля до максимума. Но такие плиты – это уже автомобильный вариант. Они тяжелые, громоздкие – не очень подходят для немеханизированного передвижения.
Во время геологических работ в Монголии пришлось приобщиться к степным способам приготовления горячей пищи. В маршруты мы брали термосы с чаем, вскипяченным в гостинице и бутерброды. Тем не менее, местного колорита избежать не удалось. Монгольских праздников и монгольского же гостеприимства никто не отменял. Особенно запомнились шашлыки из баранины, приготовленные на кизяках. Есть их было вкусно и приятно, тем более, что они запивались хорошей монгольской водкой, конечно же, под названием «Чингисхан». Но в течение следующих 3-4 дней ощущения были странные. Было непонятно, то ли я съел шашлыки, то ли они едят меня. Отравлением это не назовешь, но какое-то чувство деревянности ( с гвоздями) не проходило. Монгольские товарищи угощали также торбоганом (местным сусликом, давно занесенным в красную книгу), приготовленным на раскаленных камнях. Метода такая: на костре из кизяков раскаляются камни. Затем в большой бидон (литров 20) слоями складываются картошка, затем мясо, затем раскаленные камни. Этот пакет повторяется раз 10, пока бидон не заполнится. Сверху закрывается крышкой. Все это можно поставить на костер из кизяков. Через какое-то время этот суперсэндвич доходит до готовности (по мнению монгольских товарищей). Безопаснее всего из этого национального блюда выковыривать картошку, но… . Не получалось, приходилось есть все.
Приведенный краткий обзор показывает, что кое-какой опыт приготовления горячей пищи в полевых условиях у меня имеется. Опыт, конечно недостаточный. Я, например, до сих пор не воспользовался спиртовкой, прилагаемой к шведскому армейскому котелку, купленному в ВЕКе. Спирта жалко! От вездеходчиков – участников зимних караванов на Полярном Урале слышал, что ханты в районе Войкарского сора топят печки зимой вяленой щукой. Вот на таком топливе мне готовить не приходилось!
Серьезные квадрациклисты готовят на сухой чурке с продольными разрезами, сделанными бензопилой. Чурку поджигают и прямо на нее ставят котел. За счет разрезов образуется хорошая тяга и прямо на чурку можно поставить ведерный котелок. Об этом я только слышал!
Также не довелось пока сварить страусиные яйца в раскаленном на солнце песке Сахары. Как геолог, я несколько удручен, что до сих пор не пришлось сварить картошку в горячей воде гейзеров и пожарить бефстроганов на свежей лаве.
Тем не менее, приступаю к практическому знакомству с печкой-щепочницей.
II. Испытания печки-щепочницы.
А. Первое знакомство.
Первоначальные испытания проводились 16 октября 2015 г. на берегу ручья, расположенного примерно посередине между оз. Песчаное и скалами Чертово Городище. Если уподобить авиации, то это испытание – на уровне рулежки нового самолета по взлетной полосе. Температура воздуха 0-2о. Снежок лежит. Вода взята из лужи в пойме ручья.
Первое задание – деликатное, готовим глазунью. Чем это вызвано? На костре приготовление подобных блюд часто затруднительно. Огонь сильный, может и харч подгореть, да и сковородку можно испортить. А сковородка – новая, только что из «Икеи». Нужен более или менее деликатный огонь. Как видно на фото и видео – получилось! (Фото – «Глазунья 1,2»; видео – «Глазунья 1,2 видео»). И глазунья удалась, и сковородка осталась без изменений. Удобно, что ручку сковородки можно держать голой рукой. В общем – сервисно! Нюанс – нужно выставлять печку горизонтально. Может быть, для таких утонченных манипуляций дощечку с собой брать.
Второе задание – кипячение воды. Было взято 750 мл воды и в ковшике удалось довести ее до кипения на печке-щепочнице за 10-11 минут. Зафиксировано на фото и видео. (Фото – «Вода 1-4»; видео – « Вода 1-5 видео»). Выявилась необходимость выбора твердой
